Изгнание владыки - Страница 130

К оглавлению

130

— Осторожней, Арсеньев! — переплетаясь с голосом Ивана Павловича, ясно прозвучал чей-то тревожный голос. — Подальше! Подальше от края…

— Лавров! Лавров! — словно безумный, закричал вдруг Дима. — Сергей Петрович! Милый… родной… Это я! Это Дима! Сергей Петрович!.. Сергей Петрович!

Голос его затерялся в отчаянном многоголосом крике:

— Держи! Держи! Арсеньев! Арсеньев!..

Глава сорок восьмая
Долгожданные встречи

(Продолжение)

Вот что произошло в поселке после гибели Грабина.

Двери всех секторов были раскрыты, и клубы пара неслись из них, заполняя весь тоннель едва проницаемым для глаз туманом. Если бы не эскалаторы, добраться до щита было бы трудной задачей.

Кундин догнал Лаврова недалеко от входа в тоннель, и они вместе, став на движущуюся ленту эскалатора, понеслись к щиту.

— Туман стал как будто реже, Григорий Семенович, — сказал Лавров. — Вы не замечаете?

— Определенно реже, — ответил Кундин. — Еще рано утром, когда я после совещания спустился сюда, в двух шагах ничего нельзя было разобрать…

— Кажется, дело идет к концу. Могло быть хуже. Это будет для нас хорошим уроком. Какая бы ни была на пути горная порода, надо проходить ее обязательно с глубокой разведкой. Все равно, встретится ли мягкая осадочная порода или интрузивная.

— Да, Сергей Петрович… — согласился Кундин, и его голос сразу потускнел. — Это все упущение… Моя вина. И я дорого заплатил за этот урок… Человеческой жизнью заплатил…

В нарастающем гуле воды работающих вентиляторов и насосов оба замолчали.

— Где тело Грабина? — спросил через некоторое время Лавров.

— В его комнате…

— Врачи уже дали заключение?

— Да. Он умер от удара о щит во время падения с этой огромной высоты.

— Скафандр был цел?

— Да. Тело совершенно не пострадало от высокой температуры.

Эскалатор то всползал на крыши галерей, то спускался с них на дно тоннеля. На встречной ленте показывались время от времени расплывчатые силуэты людей, ящиков, машин.

Сквозь туман стало понемногу пробиваться оранжевое пятно.

— Цвет лавы изменился, — заметил Лавров.

— Да, да! — встрепенулся Кундин. — Влияние холодильных машин сказывается.

— А мощность потока лавы?

— Сильно уменьшилась. Вязкость увеличилась. Выход газов почти прекратился. Внутреннее давление упало на три четверти.

— Хорошо. Думаю, ничего ужасного не будет, — говорил Лавров. — Вероятно, дня через два все будет ликвидировано, и мы сможем возобновить проходку. Вы слушали статью Герасимова? Перед сном я пропустил тонленту с этой статьей через аппарат. И эта авария и гибель Грабина произвели тяжелое впечатление на некоторых участников строительства.

— Ничего, — сказал Кундин. — Строительство будет доведено до конца. Никакое великое дело не проходит без потерь.

У самого щита, где было множество мощных вентиляторов, туман стал реже и прозрачнее. Лава лилась откуда-то сверху, из облаков пара, несколькими тягучими струями красноватого цвета и расползалась внизу, за щитом. Количество брандспойтов здесь было увеличено, вода растворяла лаву, а насосы выкачивали горячую пульпу из-за щита и выбрасывали наверх.

Людей почти не было видно. Под шлемами скафандров лишь изредка звучали человеческие голоса. Было незаметно, что здесь происходит напряженная борьба с могучей стихией, идет поединок между волей человека и взбунтовавшимися силами природы. Люди спокойно, без суеты работали у своих аппаратов и механизмов.

За щитом сквозь пелену оранжево-красного тумана едва видна была стена породы, усеянная мерцающими основаниями проникших в нее сверл. К ним сквозь двери в щите тянулись черные змеи переплетавшихся шлангов. Еще выше темнело несколько выдвинутых площадок, откуда со свистом и жужжанием входили в породу новые сверла, ведя наступление на магмовую жилу.

Средний горизонтальный эскалатор высоко вверху переносил Лаврова и Кундина из бокового сектора щита на его центральную площадку, к одинокой фигуре гидромониторщика у пульта, когда какой-то мощный глухой гул мягко ворвался в тоннель и проник под шлемы людей. Лавров почувствовал, как внезапно дрогнул под его ногами гигантский щит. На одно мгновение ему показалось, будто щит качнулся вперед, потом назад, готовый рухнуть вместе с людьми и сотнями машин.

Сердце Лаврова замерло, он схватился рукой за бегущие перила эскалатора.

И в тот же миг все необъятное пространство тоннеля наполнил ужасный, леденящий душу вой сирены, и среди множества ламп и прожекторов, звездным роем освещавших тоннель, внезапно засветились, как раскаленные метеоры, огромные кроваво-красные шары.

И сирена и шары, казалось, кричали и звали на помощь: «Все наверх!.. Смертельная опасность!.. Спасайтесь!..»

Зловещие сигналы были понятны без слов. И внезапно отовсюду показались тени бегущих людей — из галерей, с площадок щита, со дна тоннеля. Все спешили к центральному эскалатору.

Меньше минуты длились вопли сирены, потом они сразу оборвались, и гул продолжавших работу брандспойтов и машин показался людям сладостной тишиной. Но кровавые круглые глаза ламп продолжали изливать свой тревожный свет, окрашивая туман в зловещий оттенок.

В наступившей тишине под всеми шлемами прозвучал твердый голос:

— Молчание! Говорит дежурный диспетчер шахты. Ищу Лаврова и Кундина.

— Я и Кундин в тоннеле, — ответил Лавров, подбегая вместе с Кундиным к центральному эскалатору. — Что случилось?

130